Сочи криминальный. «Японское танго» Пиндоса
Экстремальная журналистика. Самые громкие преступления в истории курорта. Автор Сергей Золовкин.
С карточными шулерами - "катальщиками" шестидесятых-семидесятых годов дела в Сочи обстояли примерно так же, как со "станочниками - лохотронщиками" - в девяностые. То есть, никаких уголовных дел против них никто и никогда не возбуждал. До 1970 года не только на курорте, но и во всем Союзе ни разу и ни один шулер не сел на скамью подсудимых. На совещании почти 30-летней давности в УВД Краснодарского края прозвучало признание, актуальное и сегодня…
Сочинское УВД начало 70-х
...От заявлений граждан, которые жаловались в различные инстанции по поводу своего проигрыша в карты, попросту отмахиваются, аргументируя свое бездействие тем, что потерпевших никто не заставлял играть в карты на деньги и в проигрыше виновен прежде всего сам проигравший... Почувствовав легкую наживу и полную безнаказанность, мошенники-картежники стали плодиться на курортном побережье в геометрической прогрессии. Они разлагают на своем преступном пути неустойчивые элементы. Те бросают честную работу и примыкают к легиону шулеров, ведущих разгульный образ жизни, способных закупать в ресторане сразу все места и растрачивать на свои загулы сотни рублей за вечер!
Весьма смелый по тем временам доклад делал Анатолий Малаев, начальник следственного отделения Центрального райотдела милиции. В самом начале 70-х именно он и несколько офицеров сочинской милиции рискнули взяться за работу, обреченную, по мнению некоторых их коллег, на полный провал. И причина тут была даже не в продажности иных "ментов", способных и тогда, и теперь ради денежной "отстежки" не только "не замечать", но и предупреждать мошенников. На пути к обвинительному заключению по делу о шулерстве высились почти непреодолимые преграды совсем иного рода.
Ловля "лоха" "на живца"
Ил-18 из Семипалатинска прибыл в Сочи минута в минуту. Виктор Назаров никогда до этого не был на юге. В первые минуты у него даже закружилась голова. Всего здесь показалось чрезмерно много: чистого воздуха, бездонного неба, покрытых зеленью гор...
- Красотища-то какая, а! - угадал настроение Виктора сосед. В самолете Назарову он не запомнился. Но сейчас, у трапа, выделялся живостью характера и возбужденной общительностью.
- Степан! - с широкой улыбкой протянул он руку Назарову. - Джезказганский металлургический... Отдел снабжения... А вы откуда?
Виктор Иванович не мог сказать о себе всего. Засекреченная служба на атомном полигоне не располагала к откровенности. Но какая тайна в том, что ты почти всю офицерскую свою службу просидел на закрытой от всех и всего "точке", что в отпуске не был уже пять лет подряд, что там, откуда ты прибыл, даже в мае случается снег, а к июлю жара превращает степь в солончаки...
- Да-а, как у нас в горячем цехе - понимающе вздохнул новый знакомый. - Ну, ничего, Витек, на югах мы им всем поддадим жару, а?
Оказалось, что бойкий снабженец Степан уже не в первый раз будет отдыхать по-соседству от санатория имени Ворошилова, в "Металлурге".
- Ты, Вить, в Сочи широко гуляй, но меру знай! - доверительно и сразу на "ты" принялся вразумлять новичка многоопытный Степан. - Сейчас вот чемоданы получим и начнут к нам у выхода таксисты приставать. Они здесь наглые такие, "четвертак" до центра дерут!
- Да деньги-то у меня есть... - слабо возразил Назаров.
- И я на море пустой не еду. Но нам с тобой каким трудом эти рубли достаются, а? Так что, пройдем на площадь, отыщем водителя поприличнее...
Таксист Назарову со Степаном попался и впрямь обходительный. Согласился взять всего по "червонцу" с носа, подхватил их чемоданы, сам уложил их в багажник... Виктор потянулся было к передней пассажирской дверце, но Степан опередил его и виновато улыбнулся, - Всю жизнь в дороге, понимаешь, а сзади укачивает...
Уже на выезде водитель притормозил у голосующего мужичка в кирзовых сапогах, кепке и с чемоданчиком - "балеткой".
- Возьмем? Тогда с каждого из вас всего по семь рублей получится...
- Да ладно, чего там три рубля... - отмахнулся было Назаров.
- Вить! Я ж тебя уже предупреждал, - перегнулся назад заботливый попутчик. - Это сейчас тебе кажется, что денег - море! А выйдешь вечерком на берег... "Изабелла", "Хванчкара", шашлычки, Верочки, Людочки... М-м-м... Оглянуться не успеешь, как уже надо телеграфировать на эту свою... "точку": "Дорогая жена, вышли немножечко денег. А еще лучше - множечко".
Посмеялись. Припомнили пару анекдотов на курортную тему. Новый попутчик оказался кубанским колхозником. Прилетел к дочке в гости.
- Ну, что, отец, "дурачком" дорогу скоротаем? - подмигнул "колхознику" Степан и помахал колодой засаленных карт.
- Да ну, сынки! - засмущался тот. - Не умею я совсем. Крестьянам таким баловством некогда заниматься...
Но Степан не унимался: - На море еще насмотритесь. Я вам, ребятки, такие здесь места еще покажу! Предлагаю совершенно новую игру! "Японское танго" называется. Ну-ка. пролетарий колхозного труда, сделай из своего чемоданища стол!
"Балетка" удивительно ладно уместилась меж сидений. Мог ли майор-ракетчик Назаров предположить в те мгновения, что это - своего рода плаха, на которой уже вскоре состоится беспощадная и разорительная казнь?
Валет, дама, король...
Во время затяжных офицерских пьянок на полигоне знакомые ребятки из особого отдела и ГРУ не раз похваливали Назарова за его острую наблюдательность и безошибочный глазомер: даже после третьей бутылки рука при разливе никогда не дрогнет и никого в компании Виктор вниманием не обойдет.
Если б не ракетные войска, знатный б из тебя разведчик получился! - уважительно и проникновенно отмечали они. Но и на трезвую голову Виктор Иванович абсолютно верно, как ему тогда казалось, оценивал ситуацию. Этот словоохотливый Степан хотя и пытается изобразить из себя карточного знатока, но даже перетасовать колоду как следует не умеет. Пальцы короткие, толстенькие как сардельки в гарнизонном продраспределителе. Карты то и дело из них выпадают...
Да и игру предлагает для бывалого офицера почти обидную. Не классический преферанс или благородный покер. Какая-то забава для дошкольников или умственно недоразвитых. Каждому - по 3 карты. Каждая картинка - 10 очков. Сошлись по масти - 30 очков. Выше может быть только 31. Но это когда туз нужной масти привалит счастливцу...
Именно он, родимый, сразу к Назарову и пришел. Нет, Виктор Иванович, везучий получается у тебя 1970 год! Отпуск наконец-то дали, в самый шикарный военный санаторий за счет части направили, хорошая карта так и прет...
Но этот колхозник был явно не сообразительнее своего гусеничного трактора ЧТЗ. Он уже начинал раздражать Назарова.
- Масть идет к масти, понимаете! - почти кричал офицер, - Девятка так и будет девятка. Десятка бубновая к пикам не считается вовсе... Доходит теперь? До колхозника, вроде бы, дошло.
- У-уф, спасибо, Вить, помог! - порадовался за компанию Степан. - Только, мужики, мы ведь с вами не мелочь детсадовская, чтобы на шелобаны или на интерес играть. Предлагаю такой вариант. Ставлю на кон копейку. Перебивает только двойная сумма. Или самые крупные карты, если вскроемся. С победителя - коньяк! А может и за проезд заплатит... Если же не повезет... Всего-то мелочишку из карманов повыгребешь...
- Действительно, мелочь! - прикинул Назаров и шлепнул на исцарапанную крышку чемоданчика две "двушки" против двух копеек Степана.
- Это... как? - принялся за старое колхозник, - Это ... если восьмерка трефа и валет черви... Скоко тогда?
Назаров медленно, но неуклонно входил в раж. И уже испытывал брезгливое презрение к темной деревенщине. Предчувствие не обманывало Виктора Ивановича. И на этот раз пришел солидный расклад - 29 очков!
Колхозник все же разобрался со своими картами. Кряхтя, он вытащил из внутреннего кармана кургузого пиджачка сверток из замызганного носового платка. Долго поддевал узел ногтем с траурной каемкой. Назаров не выдержал и помог. Колхозник еще немного покряхтел и выложил сразу 20 копеек.
- Ого, папаша? - вскинул брови Степан. - А вы все хорошо подсчитали?
Вскоре обнаружилось, что деревня считает плохо. Колхозник, как и следовало того ожидать, опять все напутал и приплюсовал трефовую даму к червоному тузу. Степан на третьем круге не выдержал и пасанул. У него оказалось 26 очков. Назаров снял с банка 9 рублей, но стал от них благородно отказываться. Колхозник, однако, оказался мужиком что надо и поблажки не принял.
- Коньяков ваших не понимаю, а водочку - с удовольствием, - согласился он на компенсацию своего проигрыша натурой.
- Тогда что, по последней перед прибытием? - предложил немного огорчившийся Степан.
Неповоротливый колхозник сдавал мучительно долго, слюнявя перед каждой картой палец. Но мозолистая его рука оказалась для Назарова счастливой: пиковые валет, дама и король. 30 очков!
- Ставлю рубль! - стараясь казаться абсолютно спокойным, перебил степановы 10 копеек Назаров. Он не сомневался в своей победе. Вероятность лучшего расклада была ничтожно мала, и сильнейший математик ракетного дивизиона прекрасно понимал это.
У Мацестинского моста Виктор Иванович вдруг с изумлением обнаружил, что 1750 рублей - отпускные за 3 года и все офицерские сбережения - уже на кону. Колхозник давно спасовал, а Степан хотя и покрылся красными пятнами, но все еще не сдавался. Он доскребывал из всех карманов жалкие остатки.
- Добавляю свое дорожное требование от Сочи до Семипалатинска. Это 78 рублей будет! - азартно добивал его Назаров. Но тут соперник, уже готовый сдаться, воспрянул духом: - Документы не идут! Только живые деньги на кон!
- Эх, была, не была! - подключился вдруг таксист, молчавший всю дорогу. - Занимаю, служивый, сотню! Но с выигрыша отдашь 120! А ты сейчас ух сколько выиграешь! Поверь моему чутью...
Чутье у шофера оказалось никудышным. Назаров глазам своим не поверил, но у Степана оказалось на очко больше! Не давая Назарову опомниться, победитель сгреб деньги, швырнул таксисту три червонца, великодушно отказался от сдачи и выскочил из машины.
- Ну? - грозно насупился водитель. - А долг кто отдавать будет?
Высадив по дороге колхозника, он повез Назарова на почтамт и дал взаймы еще пять рублей. Срочная телеграмма была типичного "курортного" содержания: "Вышли деньги телеграфом. Все потерял по дороге".
Первые сутки в Сочи прошли для Назарова словно в жутком сне. Он все не мог поверить в реальность случившегося. И только к обеду следующего дня в его цепкой памяти стали всплывать некоторые подозрительные детали роковой поездки в такси. И чем больше Виктору Ивановичу припоминалось, тем острее возникало желание наведаться в санаторий "Металлург". Хотя теперь Назаров был уверен почти на все 100%: никакого "Степана" там он не найдет...
Вечный "пассажир" из Сочи
300 рублей из Семипалатинска пришли быстро. Но в телеграфном переводе была существенная приписка от жены: "Какая же ты сволочь, Назаров!". И это давило даже больше, чем проигранные 1750. И те 120 рублей, что надо было отдать таксисту. Виктор Иванович договорился с ним встретиться через неделю на Мацесте.
Теперь Назаров знал: не приедет! Так оно и вышло. Оставалось побывать в "Металлурге". Как и следовало ожидать, ни о каком Степане из Джезказгана там никто не слышал. Назаров сильно пожалел, что нельзя было прихватить в отпуск свое табельное оружие. Теперь обманутому было не до отдыха. Огонь мщения разгорался и не давал спокойно жить.
Сочинский аэропорт начало 70-х
Таксиста на аэропортовской площади Виктор Иванович увидел сразу. Тот выделялся из шумливой шоферской братии несуетливым спокойствием. Сидел себе в стороночке поодаль своей "Волги" в "шашечках" и явно кого-то ждал. Кого?
Назаров не был профессиональным сыщиком. Но в толчее сочинского аэропорта семидесятых годов мог бы легко затеряться весь назаровский батальон. Встречали ташкентский рейс. И сердце Виктора Ивановича чуть не выпрыгнуло из груди. В багажном отделении вокруг толстенного узбека со звездой Героя Соцтруда мелким бесом увивался... Степан.
Назаров спрятался за чью-то спину и прислушался.
- Так значит, из Намангана? Как же, как же... "В Намангане яблоки зреют ароматные"... Почти земляки мы с тобой, Рашид! Хотя в Ташкенте я недавно работаю, но узбекский народ полюбил. Душевный это народ. Щедрый...
А насчет своего санатория "Новый Сочи" не беспокойся! У меня в "Радугу" путевка. Это почти рядом. Поедем вместе. Выберем таксиста порядочного и поедем с ветерком...
Назаров не сомневался теперь, что последует за этим. Он даже быстрее "Степана" увидел и узнал большой потрепанный чемодан с надломанной правой пряжкой. Именно его получал лжепопутчик, "прилетев" из Семипалатинска.
- Убью жулика! - застучало в висках офицера. Он был взбешен и еле сдерживал себя. Надо было выждать и выбрать плацдарм для нападения. Стараясь не выделяться из толпы, Назаров приблизился к таксисту. Тот был уже за рулем и прогревал двигатель.
- Кого из них бить первым? - мучительно соображал ракетчик.
- А колхозник? - вдруг осенило его. - У поворота должен быть этот гад с балеткой! Утащу его в сторону и поломаю шайке всю игру!
Назаров не ошибся. "Колхозник" все в той же кепочке и с тем же чемоданчиком уже переминался с ноги на ногу на обочине. Примериваясь на ходу куда врезать, Виктор Иванович ускорил шаг. Но тут сразу двое, возникшие словно из-под земли, подхватили офицера под руки и еле слышно, но очень убедительно произнесли волшебные милицейские слова: "Пройдемте, гражданин!"
"Коллекция" оперативника Лукашева
- Вы нам всю "игру" чуть не испортили, Виктор Иванович! - с мягкой укоризной разъяснял обескураженному Назарову старший лейтенант Лукашев. С 1969 года он делал в сочинском УВД то, чего здесь раньше еще не делалось. Владимир Фадеевич собирал особый альбомчик с особыми фотографиями.
- Вот он, вот он, Степан этот! - уже на пятой странице воскликнул Назаров.
- Это такой же Степан, как и Василий, Петр или Павел Петрович, - поправил Лукашев. - Познакомьтесь с ним по-настоящему. Перед вами известный "кидала" Кирной. На следующей странице - Бирюков. Это - Даржания, Поздняков...
- А это, это кто? - Назаров от волнения даже встал и с альбомом в руках стал нервно ходить по кабинету. Кадр оперативной скрытой съемки застал "колхозника" за весьма необычным занятием. Тот оставлял траурную каемку под своими ногтями, окуная холеные руки в грязь...
- Этот? Ну-у, вам оказали честь, Виктор Иванович. Сам маэстро Бабларьян по кличке Пиндос вас "раскручивал". Никакой он, конечно, не колхозник. И ничего тяжелее колоды карт в руках за свою жизнь не держал. Зато ими управляется виртуозно. Тасует как "лох", вытаскивает как фокусник. Вам они 30 очков выбросили а себе - 31?
Если хотите мошенникам хоть как-то отплатить, дайте официальные показания. Для любого пиндоса это будет куда неприятнее мордобоя. Хотя бы нескольких из этих "фокусников" мы хотим упрятать за решетку. Вы нам в этом поможете?
Очевидное - невероятное
Милицейское наружное наблюдение вело сразу несколько шулерских групп уже давно. Фиксировалось все, что только можно было запечатлеть. Длиннофокусная оптика сумела однажды достать крупным планом передачу денег бригадиру грузчиков. К нужному рейсу Кирной по кличке "Вьюнок" отдавал ему кроме "четвертака" и свой неизменный чемодан. Сам же смешивался с толпой пассажиров у трапа и в который уж раз входил в доверие очередной жертвы.
Это была улика. Но только косвенная, далеко не самая убедительная. Как и то, что мошенники всегда пользовались одним и тем же такси.
- Ну, странность у меня такая, - может легко извернуться "Вьюнок" на допросе. - Хочется хотя бы так ощущать себя путешественником. А что до такси, так не могу ни в какой иной машине ездить. Только в этой нравится. В картах же чистый "фарт" идет. Простая везуха...
Подобное "везение" можно было переквалифицировать на мошенничество единственным способом. Застать шулеров врасплох. Вынудить их "станцевать" свое "японское танго" с такими партнерами и в такое время, когда разоблачение неизбежно.
Команда шулеров столкнулась с командой сыщиков и теперь оставалось только гадать: кто кого? Для одних проигрыш означал небо "в клеточку" в местах не столь отдаленных. Другие стремились доказать, что подобное "удовольствие" можно устроить даже для таких скользких и неуловимых, как "каталы".
Великий комбинатор Бендер казался неуязвимым не только потому, что слыл остроумцем и чтил Уголовный Кодекс. Именно клиентура своими пороками питает уверенность мошенников в успехе. Большинству из втянутых в "японское танго" Пиндоса очень хотелось вернуть свои деньги. Но изобличающих показаний давать не хотелось. Одного такого потерпевшего из Магадана покойный ныне сочинский следователь Мечиков вытаскивал потом на суд под конвоем...
Нет, главную ставку сыщикам и следователям надо было делать на... самих "кидал". Шулеры, того не подозревая, должны были сами выдать уязвимые места в своей обороне. И начинать надо было с разящего удара. Требовалось задержание во время игры, в самый ее разгар, с ворохом денег на чемоданчике, с азартным блеском в глазах "лоха", с растерянностью на лицах Вьюнка, водителя, "колхозника"...
Операция по захвату была назначена на 17 декабря 1970 года. С утра начальник районного следотдела Малаев нервничал и ощущал какую-то смутную неуверенность. Он сам себе боялся признаться тогда, что это - предчувствие неудачи. Хотя, поначалу все складывалось как нельзя лучше. Вьюнок "отстегнул" привычный "четвертак" грузчикам и смешался в толпе новоприбывших. "Лохи" прилетели перспективные, из денежного Крайнего Севера. Вот уже жертва усажена с теплотой и заботой в такси Папазяна. Вот подсел к ней у поворота "колхозник" Пиндос...
Три экипажа из группы захвата, меняясь местами, рванули вслед за кидалами. Миновали пансионат "Рыбак Заполярья".
- " Лох из балка пресс вытянул! На углу - стиры коцаные! Рамсить начинают! - предупредили по рации оперативники, обогнавшей шулеров у "Красного штурма".
На "фене", великом и могучем языке воров и сыщиков, это означало, что зажиточный гость курорта хвастливо потрясает перед попутчиками толстой пачек денег, вытащенной из нагрудного кармана. А на чемоданчик уже выложена колода меченых карт Пиндоса. И вот-вот от северных накоплений доверчивого старателя не останется ничего.
- Приемка! - скомандовал Малаев и передняя машина развернулась поперек. Группа захвата распахнула слева - справа дверцы такси и... остолбенела. На чемоданчике Пиндоса, застеленном газетой "Правда", лежала... крупно нарезанная "чайная" колбаса, стояли походные стопочки из пластика и плоская фляжка с коньяком была уже раскупорена. Карт и денег перед компанией не было. По хитрющим глазенкам Пиндоса, по невозмутимости Вьюнка и хладнокровию водителя Папазяна нетрудно было догадаться - почему.
Уже потом, гораздо позднее, после большой следственной работы, Пиндос признается "не для протокола": - Лох смотрелся фирменно. Но кидали для фортецела. Атасом сквозили...
Опытному криминалисту подобная блатная абракадабра говорила о многом. О том, в частности, что поначалу северянина и впрямь намеревались обыграть до нитки. Но потом пошли "на фортецел" - на имитацию игры, вводящую в заблуждение "наружку" - милицейскую слежку. Потому что "хвост" был обнаружен опытными кидалами еще на выезде из Адлера.
Это означало, что на такую важнейшую улику как задержание с поличным надеяться нечего. Вся операция - на грани провала. И спасти дело может только богатый набор улик иного рода - косвенных, но неотразимых.
Чемодан с "Наукой и техникой"
Отпускать сыгранную "команду" было нельзя. За трое суток нужно было убедить прокурора, что "японское танго" в такси Папазяна исполнялось "кидалами" не только постоянно, но и с массой мошеннических ухищрений. Это позволило бы получить санкцию на арест. И помешало бы опытным жуликам замести все следы.
В чемодане у Вьюнка оказался весьма необычный "набор путешественника". Старые газеты и комплект журналов "Наука и техника" за 1965 год. В багажном отделении морпорта и "балетку" Пиндоса, и ручную кладь Кирного опознали сразу. Из года в год, из месяца в месяц "кидалы" сдавали свой "реквизит" на хранение именно сюда. Причем, на вымышленные фамилии. Почему? Не потому ли, что дома у Бабларьяна-Пиндоса на дух не переносили аферы сомнительной компании и ничего не позволяли там оставлять?
Это была очень правильная трудовая армянская семья. Настолько правильная, что мама тут же призналась следователю: сын у нее - бездельник и мошенник. Нигде не работает. Но всегда при больших деньгах. Потому что обманывает людей в карты. В тайнике у Пиндоса их оказалось более сотни колод. Это тоже кое о чем говорило.
Но если бы заговорили сами участники шулерской игры... Тогда отвертеться было бы трудно. Тогда первое не только для Сочи, но и для всего СССР дело по карточным "кидалом" прошло бы в суд. Этого очень хотелось и Малаеву, и Лукашеву и Мечикову.
Слабое звено в цепи защиты они наметили сразу. Пожилой водитель такси меньше всех получал от картежной игры мошенников и больше всего боялся угодить за решетку. На завершающей стадии следствия именно против него была продумана и разработана хитроумная комбинация.
Пастух и пастушка
Оперативная разработка шайки мошенников завершилась. Наступило время следствия. Можно быть гениальным сыщиком, способным завербовать хоть черта, умеющим внедриться в любую "кодлу", знающим все дозволенные и не дозволенные приемы "расколки". Но без хорошего следователя все первичные данные - ничто. Так... Тема для неприятного разговора с глазу на глаз. Опер постращал. Подозреваемый сделал вид, что испугался. И... разошлись ни с чем.
Кульминация любой самой блестящей раскрутки - уголовное дело с надежной судебной перспективой. Пронумерованные, подписанные, подобранные один к одному листочки. Протоколы, постановления, акты заключения... Стройная пирамида процессуально оформленных доказательств, где одно улика дополняет другую.
В деле Пиндоса и компании пока не хватало основного. "Кидалы" ушли в глухую "несознанку". Таксист же заученно повторял: с пассажирами ранее знаком не был, в казино на колесах свое такси не превращал. А если кто и позволял себе в салоне картишки, не водительское это дело, клиентами командовать.
Но такие простые и приземленные натуры как Папазян острее всего реагируют на незамысловатые, однако очень точные детали быта. Неважно, что к самому процессу мошенничества очень многое из наблюдений оперативников прямого отношения не имело. Добросовестная и глазастая "наружка" сумела отразить в своем отчете такие подробности, какие могли знать только подельники Папазяна.
Например, в 10 часов 19 минут 17 сентября 1970 года водитель и Пиндос зашли в аэропортовский туалет. Пиндос попросил у Папазяна газетку. Но у того нашлась в боковом кармане серого пиджака в полоску лишь старая "липовая" путевка. Там километраж был грубо подправлен другими чернилами. И Пиндос Папазяна однажды за это уже отругал.
Потом, в 11 часов 22 минуты Вьюнок неудачно продемонстрировал коронный свой фокус. Открывал зубами бутылку купленного "по блату" чешского пива и до крови оцарапал язык. Все трое посмеялись еще: чем теперь "лоха" убалтывать?
Но все получилось как всегда. Хотя клиент попался непростой. Легавый из Кургана. "Навару" мало. "Понту" много. Когда "раскатали" его на 230 рублей, тот даже хотел Вьюнка задержать и сдать в местную ментовку. Пришлось "рвать когти". А обыгранный "лох" с досады пнул вдогонку по багажнику такси. Пиндос обернулся тогда и пригрозил кулаком.
Потом заехали в лавчонку напротив магазина "Дружба" у морпорта. У дальней родственницы Папазяна был день рождения. Надо было отметиться. Купили с Пиндосом фарфорую статуэтку "Пастух и пастушка" за 19 рублей 78 копеек...
Эта деталька была последней в рапорте оперативной группы наружного наблюдения. Но именно она добила Папазяна. На очередном допросе ему показалось вдруг: милиция знает о его жизни уже все! И это потому, что подельники не выдержали. И теперь "топят" самого малооплачиваемого и безропотного...
Момент истины наступил. Папазян вспоминал все что мог. А Малаев, Мечиков, Анощенко и все остальные участники операции записывали признательные показания со скучающим видом, как давно им уже известное и поднадоевшее. Но все они ликовали. С таким описанием всех выкрутасов шулерского "японского танго" теперь можно было загнать в угол Пиндоса и Вьюнка.
Даже в суде потом удивлялись той дотошливости и старательности, с которой оперативно-следственная группа сочинцев сумела доказать до сих пор в этой стране недоказуемое. До 1971 года в МВД СССР считалось невозможным довести до приговора изворотливых "кидал".
По 6 лет для Пиндоса и Вьюнка и 4 для Папазяна прозвучали для всей шулерской братии как гром среди ясного неба. На несколько лет сочинские "кидалы" "сошли с маршрута" и переместили свой преступный промысел в укромные гостиничные номера.
Сменилась целая эпоха. И сегодняшняя генерация мошенников со своими "станками-лохотронами" стала орудовать на улицах бывшей всесоюзной здравницы с куда большим размахом и наглостью, нежели Пиндос со товарищи...
Впрочем, это совсем другая история из совсем иного времени.
